В соответствии со ст. 102 Налогового кодекса РФ[1] налоговую тайну составляют любые полученные налоговым органом, органами внутренних дел, органом государственного внебюджетного фонда и таможенным органом сведения о налогоплательщике, за исключением сведений:

1) разглашенных налогоплательщиком самостоятельно или с его согласия;

2) об идентификационном номере налогоплательщика;

3) о нарушениях законодательства о налогах и сборах и мерах ответственности за эти нарушения;

4) предоставляемых налоговым (таможенным) или правоохранительным органам других государств в соответствии с международными договорами (соглашениями), одной из сторон которых является Российская Федерация, о взаимном сотрудничестве между налоговыми (таможенными) или правоохранительными органами (в части сведений, предоставленных этим органам).

Часть вторая указанной статьи Налогового кодекса РФ гласит, что налоговая тайна не подлежит разглашению, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом. Одним из таких случаев является представление взыскателю информации о расчетных счетах и вкладах, открытых должником в банках и иных кредитных организациях, в соответствии с ч. 3 ст. 46 федерального закона «Об исполнительном производстве» от 21.07.1997 № 119-ФЗ[2] в порядке определенном Приказом МНС РФ от 23 января 2003 г. № БГ-3-28/23 [3].

На первый взгляд, все достаточно просто: возможность предоставления сведений, составляющих налоговую тайну, налоговым кодексом предусмотрена, законом конкретизирована, приказом налоговой службы уточнена. Тем не менее, на практике не все так просто.

Юрисконсульты предприятий, занимающиеся взысканием просроченной дебиторской задолженности, сталкиваются с двумя проблемами, связанными с получением сведений об открытых расчетных счетах организаций-должников.

Первая из них заключается в том, что налоговый орган отказывает в предоставлении этой информации, ссылаясь на то, что она составляет налоговую тайну, в соответствии со ст. 102 НК РФ. Вторая же - в том, что налоговые органы предоставляют зачастую только информацию о наличии расчетного счета в том или ином банке, без конкретизации номера счета и места нахождения банка или иного кредитного учреждения. Каждая из этих проблем заслуживает более внимательного рассмотрения.

Первая из описанных сложностей решается достаточно просто - путем обжалования соответствующего решения в вышестоящий налоговый орган, суд, либо направления заявления о нарушении закона в прокуратуру. Поскольку отказ в предоставлении информации неправомерен, то довольно быстро удается получить нужные сведения и направить исполнительный лист в банк для взыскания задолженности. 

Что касается второй из описанных проблем, то ее решение гораздо сложнее. Дело в том, что предоставление взыскателю информации о счетах должника не предусматривает обязательного сообщения номера счета и местонахождения банка, как это предусмотрено в случае запроса аналогичной информации судебным приставом – исполнителем в связи с чем каждый налоговый орган решает самостоятельно указывать номера счетов и адреса банков, в которых они открыты или нет. При этом порой встречаются ситуации, когда один и тот же налоговый орган на запросы одного взыскателя по разным организациям-должникам дает разные по объему информации ответы, где-то указывая номер счета и местонахождение банка, а где-то нет. Подобная ситуация явно свидетельствует об отсутствии единообразной практике в работе налоговых органов.

Что касается судебной практики, то она идет по пути защиты принципа «если законом прямо не предусмотрена обязанность государственного органа совершать какое-либо действие (в нашем случае представлять детализированную информацию) то совершать таковое действие государственный орган не должен». В качестве примера можно привести Решение Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.06.2003 г. № 7264/03[4], в котором указано, что непредставление взыскателю информации о номерах расчетных счетов должника, полного наименования и места нахождения банка или иного кредитного учреждения в которых данные счета открыты не противоречит статьям 6 и 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве» и не ограничивает прав взыскателя.

С обоснованностью подобной позицией трудно согласиться, поскольку отсутствие информации о номере расчетного счета создает объективные трудности взыскателю при общении со специалистами банка и все-таки уменьшает его возможности по взысканию долга по сравнению с возможностями судебного пристава-исполнителя. Так, многие кредитные учреждения и банки, получив от взыскателя исполнительный лист и письмо с просьбой взыскать долг с расчетного счета должника, требуют уточнить номер счета, а при отсутствии таковой информации в списании денежных средств с расчетного счета должника отказывают. В качестве причины отказа, как правило, указывается, что отсутствие  номера счета свидетельствует об отсутствии информации о наличии счета в данном банке. Кроме того, многие банки отказывают в проведении взыскания по исполнительному листу, если взыскателем не предъявлено вместе с исполнительным листом и сопроводительным письмом инкассовое поручение, оформленное в соответствии с Положением ЦБР от 3 октября 2002 г. № 2-П
«О безналичных расчетах в Российской Федерации»[5], в одной из граф которого указывается номер счета, с которого будет производится списание денежных средств.

Безусловно, в каждом конкретном  случае возникшие разногласия можно решить путем переговоров, либо путем обжалования того или иного действия (решения)  банка, но время теряется, и должник успевает перевести денежные средства на другой расчетный счет. 

Столь принципиальная защита от взыскателя информации о номере расчетного счета не совсем понятна, ведь зачастую номер расчетного счета и месте нахождения банка, в котором он открыт, является открытой информацией. Например, она сообщается самим должником без каких-либо ограничений третьим лицам путем ее указания на фирменных бланках, письмах, договорах и т.д., что говорит о возможности ее рассмотрения как информации, указанной в п. 1 ч. 1. ст. 102 НК РФ и бессмысленности ее сокрытия от взыскателя.   

Сам текст Федерального закона  «Об исполнительном производстве» в ч. 3 ст. 46 говоря о предоставлении судебному приставу и взыскателю информации о расчетных счетах должника содержит формулировку «такая же информация», чем подчеркивается равный объем информации, которая должна предоставляться по запросам взыскателя и судебного пристава-исполнителя. Однако у налоговых органов, применяющих данное положение закона, подход зачастую бывает другой.

На мой взгляд, настоятельно требуется решение описанных выше проблем на законодательном уровне, например, путем внесение в текст федерального закона «Об исполнительном производстве» текстуальной формулировки о содержании (объеме) информации, предоставляемой взыскателю и прямого указания, что он должен быть одинаковым по сравнению с тем, что сообщается приставу-исполнителю. Фиксация равного объема информации на уровне закона позволит с одной стороны, создать единую практику в предоставлении информации взыскателям, а с другой, разгрузит арбитражные суды, в которые вынуждены обращаться взыскатели обжалуя решения налоговых органов, отказывающих в предоставлении детализированной информации и банков, которые защищая своих клиентов затягивают под различными предлогами процесс списания денежных средств со счета.

 

---