Разное

Ещё раз о либеральной экономической парадигме

Академик РАЕН, д.э.н. С. Ленкин

Началом мирового финансового кризиса многие эксперты считают февраль 2007 г., когда компания Federal Home Loan Mortgage Corporation (Freddie Mac), а вслед за ней американские и европейские банки заявили о приостановке выкупа рискованных ипотечных кредитов (subprime mortgages), которые в то время были самым быстрорастущим сектором на рынке недвижимости США. В тот период ВВП США еще не снижался, но финансовые рынки оказались в столь тяжелом состоянии, что не могли обеспечить реальный сектор кредитами в нужном объеме, а стремительно дешевеющая недвижимость заставила американцев резко снизить потребление товаров и услуг. Национальное бюро экономических исследований США позже признает ноябрь 2007 г. моментом начала американской рецессии.

Немало известных экономистов датой начала глобального кризиса всё же склонны считать 9 августа 2007 года. В этот день французский банк BNP Paribas из – за убытков от вложений в американский ипотечный рынок прекратил работу трех своих инвестиционных фондов, управлявших активами в два миллиарда евро. В течение последующих нескольких месяцев финансовые организации в массовом порядке по всему миру стали объявлять о колоссальных убытках. Летом 2008 года крупнейшие американские ипотечные агентства Freddie Mac и Fannie Mae, контролирующие тогда половину всего американского рынка ипотечных займов и выступающие гарантами по ипотечным кредитам на сумму в 5,2 триллиона долларов, заявили о списании своих многомиллиардных активов. Американское правительство в пожарном порядке было вынуждено принять план спасения ведущих ипотечных агентств, в соответствии с которым была увеличена разрешенная величина госдолга США, а Freddie Mac и Fannie Mae в обмен на свою финансовую независимость для рефинансирования ипотечных кредитов получили неограниченные объемы государственных кредитов под 2,25 процента годовых и государственные гарантии на 300 миллиардов долларов. При этом для укрепления финансовых позиций обеих компаний пришлось произвести вливание госкапитала размером до 200 миллиардов долларов.

Сегодня особый интерес вызывает точка зрения некоторые исследователей, не без оснований полагающих, что начало открытой фазы мирового кризиса (как и в 1929 г.) было спровоцировано ФРС США, которая только с января по июль 2008 г. распродала почти половину находящихся на ее балансе государственных облигаций. Действительно, пакет уменьшился с 800 млрд долл. до 450 млрд долл., что с учетом мультипликатора изъяло из национальной финансовой системы 1,5–2 трлн долл. остро необходимых отечеству ресурсов. В добавок к этому принятый осенью 2007 г. федеральный закон FSA 157 предписывал банкам отражать активы по рыночной, а не по расчетной стоимости, что заставило банкиров начать тотальную распродажу ипотечных и производных «мусорных» бумаг. Неприятности с ведущими ипотечными агентствами США не могли не породить вторую, более мощную волну паники уже на мировых рынках капитала. Так, крупнейший ипотечный банк Великобритании HBOS только с 26 по 28 июля 2008 года потерял 14 процентов своей капитализации, а к августу 2008 года общемировой объем списаний достиг 500 миллиардов долларов.

Но крах рынка недвижимости привел не только к проблемам в финансовом секторе. Обесценение недвижимости явилось причиной снижения совокупного спроса и неумолимо стало затягивать все сегменты капиталистического рынка в омут длительной депрессии. Инвесторы вынуждены были выводить средства из ненадежных и катастрофически подешевевших финансовых активов, тут же направляя их в реальные и потому стремительно возрастающие в цене материальные ценности. В результате летом 2008 г. нефть достигла уровня почти в $150 за баррель. Небывало высокие цены на всю сырьевую товарную линейку ухудшили положение промышленно развитых стран, находящихся и без того в очень сложных условиях. А когда инвесторы, по мере ценового насыщения, стали охладевать к сырьевым товарам, обрушив цены на них в разы, к мировому банковско-финансового кризису присоединились и экспортеры сырья, в том числе и Россия. Под давлением этих обстоятельств для поддержания банковской ликвидности Европейский Центробанк принял решение «закачать» в экономику Евросоюза первые 95 миллиардов евро. Аналогичные шаги спешно предприняли Центробанк Японии и ФРС США.

Ныне даже апологеты экономического либерализма вынуждены признать, что предпосылки и причины кризиса во многом были заложены издержками и просчетами господствующей в последние десятилетия монетаристской экономической политики. Известный бизнесмен и финансист Джорж Сорос сокрушенно резюмирует:«После банкротства Leman Brothers 15 сентября (2008 г.) финансовая система, в сущности, прекратила функционировать. Жизнь в ней приходится поддерживать искусственно. Рынки должны были самостоятельно корректироваться. Эта парадигма оказалась ложной. Поэтому мы имеем дело не только с крахом финансовой системы, но и с крахом старой картины мира. Давайте признаем: в течение 25 лет мы потребляли больше, чем производили. Последствия этой жизни не по средствам аккумулировались главным образом в жилищном и финансовом секторе, и теперь все эти задолженности возложены на все общество».

Под давлением нарастающих негативных процессов в экономике начиная с 2001 г. ФРС принимает решение предоставлять банкам рефинансирование под рекордно низкий процент (к 2003 г. базовая ставка ФРС достигла исторически самого низкого уровня в 1%). Тогда это позволило на некоторое время сгладить экономические издержки, вызванные обвалом "доткомов", но, как признал позже бывший глава ФРС Алан Гринспен, внесло свою лепту в будущий, гораздо более сильный и разрушительный кризис. Несмотря на то, что началом рецессии в США официально признали ноябрь 2007 г., фактически американский ВВП, искусственно взращиваемый небывалой долларовой эмиссией, снизился только годом позже, уйдя в отрицательную зону в 4 квартале 2008 г. Расходы домохозяйств неуклонно падали даже в номинальном выражении (объем среднего долга домохозяйства по отношению к его доходу вырос в два раза – с 65% до 130%), а уровень безработицы превзошел самые пессимистичные ожидания, приблизившись к 10%. Из-за политики ФРС и других регуляторов денежное предложение в США, Великобритании, Японии, Канаде и странах еврозоны выросло в полтора раза по отношению к ВВП этих стран. Избыток финансовых средств пошел в "пузыри", схлопывание которых в дальнейшем и привело к мировому экономическому кризису. Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман так охарактеризовал этот период: «Финансовый сектор разбухал, росло и его политическое влияние. Дерегулирование привело к чрезмерно раздутым финансам, что привело к дальнейшему дерегулированию, и это породило того монстра, что сожрал мировую экономику».

Политика либерального фундаментализма и ослабление регулирования в сочетании с американским «инновационно-финансовым продуктом» - производными ценными бумагами типа CDS породили глобальную систему неоправданных рисков в финансовом секторе, получившую ныне меткое название «приватизации прибылей и социализации убытков». Инвесторы злоупотребляли схемой "кредитного плеча", когда можно было получать огромные прибыли, однако только до тех пор, пока стоимость активов быстро росла. К середине 2008 г. около $2,5 трлн находились в управлении хедж-фондов, крупнейший из которых Madoff Investment Securities оказался гигантской финансовой "пирамидой", под обломками которой исчезли десятки миллиардов долларов обманутых вкладчиков. Американские инвестбанки, в активах которых скопилось огромное количество экзотических производных инструментов, стали первыми жертвами кризиса. Bear Stearns, потерявший на обвале рынка ипотечных облигаций более $1 млрд, перешел в руки JPMorgan. Один из лидеров мирового финансового рынка – Merrill Lynch был куплен Bank of America, а обанкротившийся Lehman Brothers раскупили по частям английский Barclays и японский Nomura. Другие инвестбанки – Goldman Sachs и Morgan Stanley, чтобы избежать поглощения и получить более надежные источники финансирования в виде частных и корпоративных депозитов, срочно перерегистрировались в коммерческие структуры. В результате понадобилось всего несколько дней, чтобы в США инвестиционный банкинг практически перестал существовать как институциональный класс.

Пытаясь разобраться в истинных причинах столь драматичного взрыва финансового пузыря, американские власти начали беспрецедентные расследования в отношении людей и организаций, имевших отношение к обрушению ипотечного рынка. Федеральное бюро расследований (ФБР) США развернуло масштабную кампанию, получившую название "Злоумышленная ипотека", в ходе которой по обвинению в сокрытии важной финансовой информации и мошенничестве с ценными бумагами были арестованы управляющие хеджевыми фондами банка Bear Stearns. В результате незаконных действий топ - менеджеров потери инвесторов составили около 1,6 миллиарда долларов, что послужило одной из причин банкротства Bear Stearns, пятого по величине инвестбанка США. Параллельно с ФБР свое расследование начала Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), обязавшая такие крупные банки как UBS, Morgan Stanley, Goldman Sachs, Merrill Lynch представить на проверку свою финансовую отчетность. Весной 2008 года было инициировано расследование в отношении крупнейших мировых рейтинговых агентств - Fitch, Standard & Poor's и Moody's, довольно часто дававших необъективную оценку экономическим событиям и деятельности участников рынка. SEC запланировало ввести новые правила, снижающие значимость рейтингов, присваиваемых ценным бумагам и кредитным инструментам подобными агентствами. Речь идет о краткосрочных долговых обязательствах, куда американские инвестиционные фонды после введения новых правил теперь смогут вкладывать средства уже без учета кредитных рейтингов. В конце марта 2008 года министр финансов США Генри Полсон предложил провести глубокую реформу всей системы финансовых контролирующих и регулирующих органов. Главной идеей его плана стала централизация финансовой власти в руках Федеральной резервной системы (ФРС), которая должна будет отвечать за стабильность всего рынка в целом. На деле это означало резкое усиление государственного регулирования деятельностью важнейших экономических институтов, чего не было со времен Великой депрессии.

Важнейшим каналом распространения кризиса стало падение мировой торговли. В некоторых странах объем экспорта только за первый год кризиса сократился наполовину. Больше всего из-за спада в торговле пострадали страны, экспортирующие товары длительного пользования и инвестиционные товары, а также страны, в экспорте которых преобладает сырье. Объем мировой торговли упал в 2009 году на 12%, что стало самым резким снижением со времен окончания Второй мировой войны. Важнейшей причиной уменьшения объема торговли стало одновременное снижение совокупного потребительского спроса во всех лидирующих мировых экономиках. Еще одним негативным фактором явилось повсеместное сокращение торгового финансирования. Снижению товарооборота также способствовало увеличение госпошлин, внутренних субсидий и принятие дополнительных антидемпинговых мер. Общемировой ВВП в 2009 г. уменьшился на 2,2 %, что стало первым сокращением мировой экономики за последние 60 лет.

Столь резкий обвал – следствие не только мировой рецессии, но и протекционистских мер, которые фактически явочным порядком вводятся странами, несмотря на регулярные заявления политиков об опасности торговых барьеров в период кризиса. По данным Всемирного банка, с тех пор как руководители 20 стран в ноябре 2008 г. в рамках саммита G20 осудили протекционизм и обещали не закрывать свои рынки, 17 из них, тем не менее, ввели новые протекционистские барьеры. Многие государства продолжают злоупотреблять еще одним способом, дающим конкурентное преимущество внутреннему производителю, - девальвацией. Даже такие развитые страны, как Норвегия или Австралия обесценили свои валюты примерно на 40%. В результате развернулась гонка девальваций, которая на самом деле особого эффекта в виде преимуществ уже и не дает, поскольку теперь в нее включились слишком многие страны. Известный алармист Линдон Ларуш не без веских оснований прогнозирует: "Самая очевидная причина потери способности к интеллектуальному осмыслению ситуации большинством правительств мира состоит в отношении к современным кризисным явлениям с точки зрения старых экономических, а также социально-политических и культурных догм, что характерно практически для всех современных правительств на всех континентах. Если укоренившиеся ошибочные подходы не изменятся хотя бы у некоторых правительств ведущих стран мира, планета обречена на новые темные века, и произойдет это очень скоро, и затронет все уголки планеты".

Опыт предыдущих мировых кризисов говорит о том, что выход из них был настолько короче и безболезненнее, насколько быстрее и эффективнее регуляторы могли предотвратить наращивание «плохих» долгов банковского сектора и произвести расчистку «кредитных тромбов» в реальном секторе экономики. В современных условиях развития мировых рыночных отношений именно банковская система стала наиболее уязвимым от кризисных явлений звеном экономики. Ставшие атрибутом банкинга, так называемые «токсичные» активы в виде просроченных кредитов и обесценившихся ценных бумаг приводят к стремительному падению оборотных капиталов банков и резкому снижению объемов кредитования, прежде всего, реального сектора экономики. Как показала практика, в таких ситуациях только активное вмешательство и помощь государства оказывается наиболее оптимальным путем выхода из кризиса. Поэтому вполне логично, что после встречи глав государств и правительств в Париже в октябре 2008 г. страны Старого Света вслед за США договорились о координации и поддержке банковского сектора. Основными целями антикризисных программ значились:

сохранение финансовой стабильности;
восстановление кредитования экономики;
возвращение рынков к нормальной конъюнктуре;
поддержание долгосрочной устойчивости банковского сектора;
предотвращение разрушения государственных финансов и защита интересов налогоплательщиков.

В настоящее время широко используются различные механизмы рекапитализации банков с участием государства – от обычной покупки акций и предоставления долгосрочных кредитов до обмена плохих долгов на специально выпущенные облигации. Реализация антикризисных пакетов большинства государств в основном свелась к трем мерам: предоставлению гарантий по банковским обязательствам, докапитализации банков и управлению проблемными активами. Так, все европейские правительства увеличили страховое возмещение по розничным банковским депозитам до нового максимума – 50 тыс. евро по вкладу. В России, как известно, страховое покрытие было поднято до 15,8 тыс. евро (с 400 до 700 тыс. рублей). Кроме того, некоторые страны охватили государственными гарантиями не только сбережения населения, но и новые эмиссии долговых ценных бумаг банков. Гарантии по обязательствам предоставлялись либо на индивидуальных условиях, или на универсальной основе для банковского сектора в целом. В любом случае анонсировались предварительные требования к банкам и денежные суммы, которые власти были готовы выделить. В России пакет антикризисных мер в основном реализовывался следующими путями:

увеличением капитала банков через субординированные кредиты, выкуп обыкновенных и привилегированных акций;
предоставлением государственных гарантий по кредитам предприятиям и межбанковским кредитам;
обеспечением санации банков через Агентство по страхованию вкладов и «Внешэкономбанк», что отчасти можно отнести к схемам управления проблемными активами.

Следует отметить, что вопросы управления проблемными активами остаются и сегодня наиболее болезненной и сложной частью всех антикризисных программ. Немногие страны, такие как США или Великобритания, решились на специальные схемы поддержки не банков, а финансовых активов. При этом очищались балансы от низкокачественных активов через передачу «токсичных» долгов отдельному институту или путем страхования активов, то есть (сохранение активов на балансах банков с одновременной выдачей по ним гарантий возмещения части убытков). США, оставив идеологические догмы о свободном рынке, прибегло к самому масштабному вмешательству в экономику со времен Великой Депрессии. Помощь государства из "точечной" и лимитированной в начале кризиса, переросла в системную долговременную экономическую политику после того, как стало ясно, что кризис вошел в острую и хроническую фазу. По инициативе министерства финансов США на кредитные рынки было закачано более 700 миллиардов долларов. ФРС спасла от банкротства инвестиционный банк Bear Stearns, предоставив срочный кредит на его покупку банку JP Morgan в размере 30 миллиардов долларов. Правительство США весьма оперативно приняло все меры, чтобы предотвратить крах крупнейшего американского страховщика AIG, поскольку неконтролируемое банкротство этого финансового гиганта с активами за триллион долларов подвергло бы серьезной угрозе остальных участников рынка. Чтобы не допустить экономического коллапса, министерство финансов США предложило план спасения экономики (план Полсона), основная идея которого заключалась в том, что государство должно создать агентство по выкупу неликвидных активов у финансовых компаний.

Дело дошло до того, что в феврале 2011 года министерство финансов США предложило вообще ликвидировать национализированные ипотечные агентства Fannie Mae и Freddie Mac, владеющими или страхующими сегодня около 97 процентов всех жилищных кредитов в США и ставших тяжким бременем для бюджета. По итогам 2010 года они понесли убытки на общую сумму 41,5 миллиарда долларов. Стоимость государственной поддержки Fannie Mae и Freddie Mac уже составила 150 миллиардов долларов, а общие убытки агентств за последние три года превысили 200 миллиардов долларов. Согласно оценке Бюджетного управления Конгресса США (CBO), агентствам потребуется ещё 389 миллиардов долларов федеральных субсидий до 2019 года. В то же время, по подсчету аналитиков, потери по 20 процентам займов и гарантий агентств приведут к расходам бюджета в размере не менее триллиона долларов.

Правительства многих стран до сих пор вынуждены тратить гигантские финансовые средства на докапитализацию своих национальных банковских систем. Лидирует, конечно, США, где общий объем прямой и косвенной господдержки уже превысил $8,5 трлн. По оценкам JPMorgan, на фоне $920 млрд, списанных банками по всему миру, объемы привлеченного ими капитала не превышают $900 млрд. И потребности в капитале, очевидно, будут только расти. По оценкам МВФ, вливания капитала с учетом будущих списаний и доходов банков в 2009 – 2010 гг. составили как минимум около $275 млрд для банков США, $375 млрд – для европейских банков, $125 млрд – для банков Соединенного Королевства и $100 млрд – для банков в остальных развитых европейских странах.

Вполне очевидно, что некоторое посткризисное восстановление экономики США обусловлено мощнейшей экспансией государства и монетарных властей. Запредельное наращивание дефицита бюджета и государственного долга (последний приблизился к 100% ВВП) на первых порах, конечно, как–то смогло поддержать расходы домохозяйств, а монетаристский кавалерийский наскок ФРС (quantitative easing - количественное смягчение и резкое снижение ставок) наводнил финансовые рынки ликвидностью и вывел финансовый сектор из состояния комы. Но следует согласиться с аналитиком Егором Сусиным, справедливо отмечающим, что решение главных проблем США значительно глубже, поскольку основываются они на перераспределении доходов в экономике и международном разделении труда. Устойчивое снижение ставок, которое было возможным в связи с использованием дешевой иностранной рабочей силы в условиях глобализации рынков (что снижало инфляционное давление), позволило наращивать кредит, который достиг рекордных уровней 135% от располагаемого дохода домохозяйств, а общая долговая нагрузка в экономике превысила 350% от американского ВВП. Пузыри на рынках – это всего лишь следствие роста расслоения населения, поддерживаемого политикой правительства, действиями монетарных властей и усугубленными глобализационными процессами. Другой российский экономист Александр Потавин также вполне резонно замечает: «Статистика по промпроизводству, розничным продажам и безработице из США показывает, что сейчас мировая экономика демонстрирует стабилизацию после массированной накачки ее госденьгами во время кризиса. При этом сохраняется навес проблем, которые вызвали этот кризис – всевозможные кредиты и производные от них инструменты не исчезли и сохраняются на балансах крупнейших банков и ФРС».

Стремясь взять развитие мирового финансового кризиса под контроль 16 декабря 2010 года Базельский комитет по банковскому надзору опубликовал пакет реформ в сфере банковского регулирования. Новые международные стандарты, включающие более высокие требования к качеству и достаточности капитала, минимальные международные стандарты ликвидности, а также повышенные требования к надзорному процессу, раскрытию информации и управлению рисками, получили название "Базель III". Данные документы были одобрены Группой управляющих центральными банками и глав надзорных органов стран – участниц Комитета, а также поддержаны главами государств G20 на саммите в Сеуле. В сентябре 2010 года Совет министров финансов Евросоюза одобрил создание четырех новых общеевропейских регуляторов. Предполагается, что помимо Европейского совета по системным рискам контролировать экономику ЕС будут Европейская банковская организация (EBA), Европейская организация страхования и пенсионного обеспечения (EIOPA), а также Европейская организация по ценным бумагам и рынкам (ESMA). В состав совета входят главы центральных банков всех 27 стран ЕС, главы трех Европейских органов надзора (European Supervisory Authorities), Еврокомисии, национальных надзорных органов, председатели Экономического и Финансового комитетов.

20 января 2011 года в германском городе Франкфурте начал работу еще один новый финансовый орган ЕС - Европейский совет по системным рискам (ESRB). Этот регулятор будет следить за развитием финансовой системы Евросоюза, предотвращать негативные явления и разрабатывать единые механизмы функционирования финансовых рынков Европы. В марте 2011 года министры финансов стран Еврогруппы (17 из 27 стран Евросоюза) приняли решение о создании постоянного фонда финансовой стабильности еврозоны объемом 700 миллиардов евро. Механизм помощи странам, находящимся в долговом кризисе, предусматривает внесение государствами еврозоны 80 миллиардов евро в фонд финстабильности. Кроме того, 620 миллиардов евро придется на гарантии стран еврозоны и капитал по востребованию. Новая схема будет действовать с 1 января 2013 года, а фонд финансовой стабильности для стран еврозоны заменит существующий фонд объемом 440 миллиардов евро.

Словом, исключительные и беспрецедентные по содержанию и форме антикризисные меры, принимаемые в последнее время мировым сообществом, окончательно развенчивают миф непогрешимости либеральной экономической парадигмы. Все чаще и громче раздаются голоса, за наднациональное регулирование, без которого нельзя эффективно контролировать глобальные банки (транснациональные компании) и обуздать лавинообразное разрастание деривативов, секьюритизацию рисков и обязательств. Роль, которую центробанки сыграли в надувании пузырей на многих рынках, заставила сомневаться не только в правильности традиционно проводимой экономической политики, но и в необходимости их существования в нынешнем виде как регуляторов и эмиссионных центров. Целый ряд стран, включая Китай и Россию, выступили с предложением избавиться от доллара как от главной резервной валюты и использовать в этом качестве несколько валют, а также SDR, выпускаемые Всемирным банком.

Весьма показательно, что недавно сам директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Кан публично признал справедливой критику существующего рыночного механизма и заявил, что глобальной экономике потребуется серьезный «капитальный ремонт», поскольку либеральные теории исчерпали свой ресурс. Глава МВФ констатировал: «Кризис разрушил интеллектуальные основы мировой экономики, которыми мы руководствовались на протяжении четверти века,…и при определении макроэкономических рамок нового мира маятник качнется от рынка к государству». На практике это означает не что иное, как отказ от так называемого Вашингтонского консенсуса, сформулированного английским экономистом Джоном Уильямсоном еще в конце 1980-х годов. Эта макроэкономическая стратегия отражала в течение всех этих лет общую позицию США, МВФ и Всемирного банка (ВБ), заключающуюся в поддержке политики свободного рынка и максимального упрощения правил игры для финансовых институтов. Таким образом, вполне очевидно, что рассуждать о завершении мирового экономического кризиса как минимум очень преждевременно. Последние события в Японии, странах мусульманского мира говорят о том, что из экономической фазы глобальный кризис перерастает в экологическую и социально-политическую сферы жизни цивилизации. А решение этих судьбоносных проблем потребует от человечества не только доброй воли, но и еще небывалой в истории консолидации сил и средств.