Компания Roche & Duffay специализируется на юридических услугах в области международного корпоративного и налогового планирования: консультации по российскому и зарубежному праву, оптимизация трансграничных операций, создание международных холдингов.
Сергей Будылин
Старший юрист компании Roche & Duffay. Кандидат физико-мате-матических наук (МГУ), соискатель степени кандидата юридических наук (Институт законодательства и сравнительного правоведения), LL.M. (Pericles ABLE Project).
Процесс на 22,5 миллиарда долларов о применении в России американского уголовного закона.
Без всякой помпы продолжается в Арбитражном суде г. Москвы разбирательство иска Федеральной таможенной службы Российской Федерации (ФТС России) к The Bank of New York (BоNY).
Дело между тем вполне эпохальное.
Во-первых, это, видимо, крупнейший иск за всю историю российского правосудия от Рюрика до наших дней: его сумма составляет 22,5 млрд долларов.
Во-вторых, суду предстоит впервые решить принципиальнейший вопрос международного частного права Российской Федерации: подлежат ли применению в России на основании местных коллизионных норм гражданско-правовые аспекты уголовного права зарубежных стран (в данном случае американского Закона «Об организациях, подверженных рэкету и коррупции», известному под сокращенным наименованием RICO).
В-третьих, значение этого дела выходит далеко за рамки собственно российского права: решение суда должно создать всемирный прецедент применения (или отказа в применении) норм RICO неамериканским судом.
На пиршество слетелись – без всякого преувеличения – корифеи американской юстиции и правоведения. Так, среди экспертов ФТС России числятся Алан Дершовиц, знаменитый профессор права Гарвардского университета, и Роберт Блейки, который считается основным автором текста RICO.
Один из экспертов BоNY – Дик Торнберг, бывший министр юстиции США.
Правовые основания иска далеко не столь эфемерны, как может показаться на первый взгляд. Хотя RICO и уголовный закон (а уголовное законодательство, конечно, применяется лишь судами принявшей его страны), но он содержит и положения о гражданско-правовой ответственности правонарушителя.
А именно: с нарушителя взыскиваются убытки потерпевшего в тройном размере и судебные издержки. В этом, собственно, и состоит особая ценность RICO с точки зрения истцов и их адвокатов.
При этом весьма существенно, что для применения положений о гражданской ответственности не требуется наличия приговора по уголовному делу. А, как известно, положения гражданского права зарубежных стран повсеместно применяются судами на основании коллизионных норм страны местонахождения суда.
Вместе с тем суть правонарушения RICO состоит в причастности к неоднократному совершению определенных уголовных преступлений по закону США и отдельных штатов (вымогательство, убийство, отмывание денег и др.). При этом точная формулировка состава правонарушения RICO технически весьма замысловата и требует весьма вдумчивого анализа со стороны суда с учетом многочисленных прецедентов, включая решения Верховного Суда США. И даже для принятия решения по гражданскому иску, основанному на RICO, суду необходимо исследовать доказательства и принимать решение о том, имели ли место эти уголовные преступления.
В США это не сопряжено с проблемами подсудности, так как гражданские и уголовные дела рассматриваются одними и теми же судами, но вот, например, для рос-
сийского арбитражного суда применение норм уголовного права, тем более зарубежного, – это нечто неслыханное. Показательно, что на сегодняшний день не известно ни одного примера применения RICO неамериканским судом.
Что касается фактических оснований иска, здесь вопросов еще больше. BоNY обвиняется в причастности к отмыванию денег, осуществлявшемуся в 1990-х гг. двумя российскими банками через счета, открытые в BоNY.
Банк не отрицает, что через его счета действительно прошло 7,5 млрд долларов, но категорически отрицает причастность к их отмыванию, если оно и имело место.
Уголовное преследование BoNY в США было прекращено в 2005 г., когда банк согласился уплатить государству 38 млн долларов. В обмен на это были закрыты два уголовных расследования по поводу вменявшегося ему нарушения.
Всю информацию об этом можно найти в открытых источниках.
Никаких дополнительных доказательств истец, по-видимому, предоставлять не намерен: таможенники объявили, что все относящиеся к соответствующему периоду документы давно уничтожены.
Несмотря на судьбоносный характер дела, оно отмечено каким-то странным невниманием со стороны российской общественности, в том числе и правовой. Несколько кратких публикаций в прессе, и все. А ведь речь все-таки о 22 миллиардах, не говоря уже о новом слове в МЧП...
Когнитивный диссонанс в международном частном праве
Газетные отчеты о деле вызывают ощущение поразительного когнитивного диссонанса. С одной стороны – корифеи, с другой – исковое заявление на пяти страницах. С одной стороны – миллиарды долларов, с другой – адвокаты позволяют себе не являться на судебные заседания. С одной стороны – новое слово в международном частном праве, с другой – ни малейшей попытки внятно обосновать сумму ущерба. С одной стороны – колоссальная прецедентая база и фолианты ученых трудов о RICO в США, с другой – российский арбитражный суд, не практикующий применения норм зарубежного уголовного права.
Ну что же, с нетерпением ждем продолжения захватывающего процесса...
