Необходимость анализа нормативно-правового инструментария,
регламентирующего участие государственных органов в хозяйственных обществах и
товариществах на вере, вызвана отсутствием в действующем законодательстве и
правовой науке четкого цивилистического понимания государственного органа, а
также дуализмом гражданско-правового статуса указанного субъекта, связанным с
возможным участием государственного органа в гражданских правоотношениях от
своего имени и от имени публично-правовых образований (Российской Федерации,
субъектов Российской Федерации).
Так, в силу пункта 4 статьи 66 ГК РФ
государственные органы не вправе выступать участниками хозяйственных обществ
и вкладчиками в товариществах на вере, если иное не установлено
законом.Данной норме корреспондируют положения пункта 1 статьи 10
Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»
и пункта 2 статьи 7 Федерального закона от 8 февраля 1998 года № 14-ФЗ «Об
обществах с ограниченной ответственностью», содержащие аналогичный запрет на
участие государственных органов в акционерных обществах и обществах с
ограниченной ответственностью. Исключение из этого правила составляют лишь
случаи учреждения государственными органами в процессе приватизации открытых
акционерных обществ, предусмотренные статьей 13 Федерального закона от 21
декабря 2001 года № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального
имущества», путем преобразования унитарных предприятий в открытые акционерные
общества либо внесения государственного и муниципального имущества в качестве
вклада в уставные капиталы открытых акционерных обществ, как при их учреждении,
так и в порядке оплаты размещенных дополнительных акций при увеличении уставных
капиталов открытых акционерных обществ (статья 25 Федерального закона). При этом
стоит обратить внимание на то, что приведенный Федеральный закон свидетельствует
о возможности учреждения в процессе приватизации только открытых акционерных
обществ, и не распространяет данное правило на иные хозяйственные общества
(закрытые акционерные общества, общества с ограниченной ответственностью) и
товарищества на вере.
Следует оговориться, что запрет, установленный ГК РФ,
не распространяется на участие государственных органов в юридических лицах иных
организационно-правовых форм, предусмотренных гражданским законодательством
(полное товарищество, производственный кооператив, государственные унитарные
предприятия, некоммерческие организации).
Вместе с тем законодательство не
дает прямого ответа на вопрос: является ли подобного рода запрет
абсолютным?
Некоторые юристы полагают, что при решении этого вопроса
необходимо учитывать двойственность правовой природы государственных органов,
связанную с их участием в гражданском обороте наряду с иными субъектами
гражданских правоотношений – с одной стороны, и с осуществлением
государственно-властных полномочий – с другой, в связи с чем следует
разграничивать участие государственного органа в отношениях гражданско-правового
характера от своего имени и от имени соответствующего публично-правового
образования (Российской Федерации или субъекта Российской Федерации).
Статья
124 ГК РФ устанавливает положение о том, что Российская Федерация, субъект
Российской Федерации выступает в гражданских правоотношениях на равных началах с
остальными их участниками. Иными словами, Российская Федерация (субъект
Российской Федерации) вправе наряду с другими лицами выступать участником
хозяйственных обществ и вкладчиком в товариществах на вере без каких-либо
ограничений. При этом от имени Российской Федерации и субъектов Российской
Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и
личные неимущественные права и обязанности органы государственной власти в
рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов.
Анализ норм приведенных выше нормативных правовых актов по их мнению
свидетельствует о невозможности участия государственных органов в хозяйственных
обществах и в товариществах на вере от своего имени и одновременно с этим – о
правомерности участия соответствующих государственных органов в хозяйственных
обществах и в качестве вкладчика – в товариществах на вере от лица Российской
Федерации (субъекта Российской Федерации)
[1].
Данное понимание проблемы находит свое отражение и
в судебной практике
[2].
Вместе с тем
представляется, что относительная определенность в данном вопросе нарушается
достаточно абстрактным пониманием правового статуса государственного органа в
законодательстве и в юридической науке, что, на наш взгляд, дает возможность
неоднозначного толкования вышеуказанного запрета.
Необходимо отметить, что
государственный орган вообще не определен подразделом 2 ГК РФ в качестве
самостоятельного субъекта гражданских правоотношений. Статья 125 ГК РФ
свидетельствует о возможности его участия в гражданском обороте лишь от имени
Российской Федерации (субъектов Российской Федерации). Более того, ГК РФ идет по
пути отождествления органов государственной власти (органов государственной
власти субъектов Российской Федерации) с Российской Федерацией и субъектами
Российской Федерации соответственно
[3].
Подобный вывод свидетельствует об имплицитном законодательном запрете (в
нарушение пункта 1 статьи 124 ГК РФ) Российской Федерации и субъектам Российской
Федерации выступать участниками хозяйственных обществ и вкладчиками в
товариществах на вере.
Вместе с тем подобное отождествление вряд ли применимо
к случаям участия государственных органов в договорных отношениях, направленных
на удовлетворение их собственных нужд (например, покупка мебели, аренда
помещения и т.п.), в связи с чем существует необходимость осмысления правового
статуса государственного органа как самостоятельного участника гражданских
правоотношений.
Несмотря на то, что органам государственной власти не
свойствен ряд обязательных признаков, присущих юридическим лицам (отсутствие
государственной регистрации, учредительных документов, фирменного наименования с
указанием на организационно-правовую форму), следует согласиться с позицией
юристов, полагающих, что государственные органы «
по общему правилу
представляют собой учреждения и как таковые наделяются правами юридического
лица»
[4]. Подобный вывод вытекает
из статьи 120 ГК РФ, согласно которой
учреждением признается организация,
созданная собственником для осуществления управленческих, социально-культурных
или иных функций некоммерческого характера и финансируемая им полностью или
частично.При этом существенно, что действующее законодательство не
содержит в отношении учреждений запрета, аналогичного запрету, установленному
пунктом 4 статьи 66 ГК РФ на участие в хозяйственных обществах и товариществах
на вере, в связи с чем можно констатировать правомерность участия
государственных органов в качестве учреждений от своего имени в хозяйственных
обществах и в товариществах на вере. То есть запрет, установленный статьей 66 ГК
РФ, по сути дела нивелируется несовершенством гражданского
законодательства.
Между тем, исходя из содержания пункта 1 статьи 50 ГК РФ,
следует, что деятельность по участию в коммерческих организациях (в частности, в
хозяйственных обществах и товариществах на вере) является деятельностью,
направленной на извлечение прибыли. При этом в силу пункта 2 статьи 298 ГК РФ
учреждение вправе заниматься подобной деятельностью, если это право
предоставлено ему на основании учредительных документов. Отсюда вытекает, что
возможность участия государственных органов от своего имени в качестве
учреждения в хозяйственных обществах и товариществах на вере поставлена лишь в
зависимость от наличия в документах, регулирующих деятельность государственных
органов
[5], соответствующего разрешения
на осуществление приносящей доход деятельности.
На основании
вышеизложенного, а также в целях исключения возможности преодоления
законодательного запрета на участие государственных органов в хозяйственных
обществах и в качестве вкладчика – в товариществах на вере, считаем необходимым
законодательно отграничить правосубъектность государственного органа как
самостоятельного участника гражданского оборота и компетенцию государственных
органов, направленную на реализацию Российской Федерацией (субъектами Российской
Федерации) своих полномочий в рамках отношений гражданско-правового
характера.
В связи с этим представляется вполне уместным внести в ГК РФ
изменение, дополнив абзац 3 пункта 4 статьи 66 ГК РФ после слов «не вправе
выступать» словами «от своего имени».
