В. В. Попов

Адвокат, г. Воронеж

Мvnp_val@list.ru

 

Встречный иск это, своего рода справедливое и легальное сопротивление, и пока жив этот институт, живы и мы, судопроизводство и государство. Это самый либеральный институт, до сих пор существующий в правосудии, как ни странно, и в российском тоже, пока. Оно (государство), во всяком случае, терпит этот процессуальный институт. Иначе нельзя, стыдно перед другими. По-другому если, то тогда все превращается в фикцию, а надо держать морду лица в соответствии с Европейской конвенцией. Как быть? Тут существует масса хитростей. Не буду утомлять, но можно оговорить условиями, сроками предъявления и наработанной практикой, которая, опять же, возникает от установленных условий. Заколдованный круг. Пора ввести новый принцип: За что Вы не ответите, мы спросим! Казалось бы, веками введенные процедуры, проверенные временем, но нет, снова совок. Mr. Putin, bravo!

Институт встречного иска - юридический инструмент достаточно древний и в той или иной форме существовал с момента появления и достаточного развития норм права и процесса в истории человечества, позволявший эффективно и быстро в рамках судебного состязания находить истину и восстанавливать нарушенные права. Первые упоминания о встречном иске относятся к временам Древней Греции.

Рассуждая философски, нельзя не заметить, что институт встречного иска это одно из продолжений  всего многообразия проявлений в жизни закона единства и борьбы противоположностей. На такой борьбе построено все в объективной реальности: вопрос-встречный вопрос (он же и ответ), удар-встречный удар, действие-контрдействие и так далее. В принципе такая борьба есть двигатель прогресса, именно в ней достигается истина или иная конечная цель. Поэтому столь важны формы и способы такой борьбы, и их совершенствование.

Данный институт имеет свою историю, он развивался и изменялся, его история продолжается и сейчас.

Оказывается вдруг, что предъявить встречный иск в арбитражном и гражданском процессе надо не только по условиям его взаимосвязи с первоначальным иском, но если он еще «способствует быстроте и правильности разрешения дела», а это уже чисто судебное усмотрение, которое меняется в зависимости от линии партии и правительства. К сожалению, это усмотрение меняется так часто, что за ним невозможно уследить.

Если позволите, вкратце, история вопроса:

Судебное усмотрение означает власть, которую закон дает судье, чтобы выбрать среди нескольких законных альтернатив[1].

Построение нормы (п. 3 ч. 3 ст. 132 ГПК и АПК РФ) об условиях принятия встречного иска («их совместное рассмотрение приведет к более быстрому и правильному рассмотрению дела») таково, что предоставляет фактически неограниченные рамки для судебного усмотрения в данном случае. Суду предоставляется возможность одинаково успешно обосновать любое решение о судьбе заявленного встречного иска, т.к. какие-либо объективные критерии достижения и целесообразности «быстроты» отсутствуют, а решение строится исключительно на субъективном восприятии и убеждении. Судебный процесс и  выносимые решения и без того всегда содержали и содержат значительную долю субъективности, но не следует допускать  такой возможности еще и в тексте процессуальных норм.

Следовало бы исключить термин «быстрое и правильное рассмотрение», изложив этот пункт в другой редакции, например, «их совместное рассмотрение, будет способствовать процессуальной экономии и правильному разрешению дела». В данном случае, под процессуальной экономией следует понимать не ее достижение только в одном конкретном процессе, но и возможность появления другого самостоятельного и затратного процесса, в котором может рассматриваться встречный иск, заявленный отдельно вследствие отказа в его принятии как встречного. Должна также учитываться, при этом, возможность появления противоречивых судебных итоговых решений и негативные последствия этого.

Никто не вправе рассчитывать на «быстрое» и, особенно «правильное рассмотрение дела», т.к. абсолютная и «правильная» истина никогда не будет достигнута, но стремиться к ней необходимо. Любое итоговое судебное решение всегда будет содержать вывод из нескольких возможных, вероятность, интерпретацию закона и фактических обстоятельств, а также долю субъективности. Судебное решение всегда относительно, но не абсолютно.

Такое изменение редакции нормы соответствовало бы  требованиям процессуальной справедливости и равенства сторон, т.к. существующее положение несколько ограничивает права ответчика и его возможности защиты, заранее обусловливая принятие встречного иска конъюнктурными соображениями. Кроме того, следовало бы принять меры к более четкому разделению условий принятия встречного иска, поскольку на практике требования п. 3 ч. 3 ст. 132 ГПК И АПК РФ  применяются ко всем видам встречного иска, а относятся лишь к встречному иску, имеющему взаимную связь с первоначальным. Возможность судебного усмотрения к зачетным и взаимоисключающим встречным искам, исходя из смысла закона, вообще не предусмотрена. Процессуальные нормы должны стремиться к тому, чтобы быть правилами, которые или выполняются или нет. Неопределенность языка или смысла закона не позволяет достаточно правильно определить пределы применения усмотрения. То есть, пределы усмотрения должны определяться самим законом.

Если выделить общие тенденции в мировой судебной практике, то следует отметить происходящее сближение в рамках процессуального права, гармонизацию и унификацию процессуального законодательства в рамках, например,  ЕС. Это в значительной степени затрагивает и процедуру встречного иска. На основе данного анализа видно, что наше законодательство, касательно, в том числе и встречного иска, в определенной степени отстает и с трудом поддается совершенствованию.

Условия принятия встречного иска в иностранных судах различны, но преобладают два подхода – как в США и Англии, где принимают все возможные встречные иски, даже из разных правоотношений и напрямую не связанные между собой, их общая черта - это только субъекты спора.

Второй подход, как, например, в ФРГ и странах континентальной Европы – критерий один – усмотрение суда, причем понятие встречного иска никак не формулируется и заранее возможные признаки взаимосвязи  двух исков не оговариваются, хотя, как правило, и уточняется, что встречный иск должен вытекать или быть взаимосвязан с тем правоотношением, сделкой, договором, откуда возник и первоначальный иск.

Практически повсеместно в развитых странах (США, Франция, Германия и др.) все зависит лишь от усмотрения суда, который оценивает допустимость встречного иска в зависимости от наличия его достаточной связи с первоначальным иском. Но в этом случае речь идет о достаточно давних юридических традициях и правовой культуре, ином профессиональном уровне, наличии более обширных и эффективных контрольных механизмов, например, как в немецком процессе – быстрое обжалование и немедленное разрешение.

Но здесь возникает связь встречного иска с раскрытием доказательств, т.е. когда все карты предъявлены и необходимо думать, что делать дальше.

В российском гражданском и арбитражном процессах правосудие осуществляется также как и до появления понятия «раскрытие доказательств». Этот этап даже так не именуется, происходит обычный обмен копиями документов, приложенными к состязательным документам, что и отражается в протоколе. Нет и речи о предварительном получении показаний свидетелей, опросе лиц, участвующих в деле, выявлении и поиске иных имеющихся у сторон доказательств.

Например, из 114 изученных гражданских дел в арбитражном суде Воронежской области ни по одному из дел в протоколе судебного заседания нет отметок о стадии, этапе или элементе раскрытия доказательств. Вместе с тем, в протоколах по всем делам есть упоминание лишь об их представлении, что никак не отражалось на появлении новых доказательств. У сторон не выяснялось при представлении новых доказательств, причины того, что они не заявили их ранее.  В тех редких случаях (8, 2 процента), когда, можно считать, что предпринимались попытки это выяснить, заявленные причины не подвергались проверке. Отсутствуют факты раскрытия или представления электронных документов. Существующее законодательное закрепление этого процесса никак не стимулирует и не ориентирует суд и лиц, участвующих в деле, этим заниматься. На практике отсутствует ясное понимание смысла и целей раскрытия доказательств.

Между тем, предоставление доказательств или обмен ими, и их раскрытие – совершенно разные процессы по смыслу, правовой природе, целям и методике осуществления. Раскрытие доказательств это целенаправленный поиск и добывание информации, в них содержащейся, о существе и обстоятельствах возникшего спора и это не всегда добровольный процесс, а, зачастую, преодоление, с помощью суда, сопротивления противоположной стороны и ее представителей.

В США, например, 95 % гражданских дел урегулируется на стадии досудебной подготовки, в основном благодаря обмену состязательными документами и последующего раскрытия доказательств, а также, потому что предстоит дорогостоящий и длительный процесс, но при этом гарантировано объективное и всестороннее рассмотрение, т.к. нет ограничений по срокам рассмотрения. Применение встречного иска по некоторым категориям дел доходит до 75 %[2].

В нашем процессе все происходит, наоборот, в основном из-за низких ставок пошлин, поэтому стороны в большинстве проходят процесс до конца, стремясь в любом случае получить судебное решение. В связи с существующими сжатыми сроками рассмотрения дел, встречный иск принимается в очень редких случаях.

Можно вполне обоснованно утверждать, что установление жестких сроков и правил для предъявления встречного иска и обмена доказательствами и их раскрытия на стадии досудебной подготовки дела, приведет к тому, что  они еще более будут взаимосвязаны и дополнять друг друга, определяя весь судебный процесс как логическую цепь процессуальных действий и способствуя достижению целей правосудия.

Главный и основной вывод из существующих национальных процедур и предлагаемых проектов международных правил, один – встречный иск должен заявляться до начала судебного разбирательства, он обязательно должен совпадать с институтом раскрытия доказательств, будь-то в американо-английском или европейском понимании, а точнее, должен быть предъявлен до этой стадии, и, кроме того, каждое дело должно рассматриваться в разумные сроки, невзирая на любые существующие внутренние национальные правила или нормы и процессуальные институты, вроде предъявления встречного иска в любое время до принятия решения по делу, как у нас, что в нынешних условиях выглядит, по меньшей мере, анахронизмом. Кроме того, если уж принцип раскрытия доказательств заявлен, то он должен быть закреплен в полной мере, т.е. должны быть, хотя бы, предусмотрены последствия его несоблюдения. Или это есть, или этого нет. Вызывает недоумение тот принцип, который возведен в абсолют, если нельзя, но очень хочется, то можно!

Как показывает практика западных судов, несмотря на отсутствие обязательных и ограниченных сроков рассмотрения дел и предъявления встречного иска на самой ранней и начальной стадии процесса, гражданские дела обычно разрешаются в течение 2-5 лет. Но, это процесс пусть и длительный, но объективный, способный достигать истины. Иного не дано.

Таким образом, встречный иск напрямую связан с реализацией принципов состязательности, равенства сторон и диспозитивности, процессуальной экономии и формализма. Без встречного иска их соблюдение во многом стало бы невозможным. Сущность встречного иска составляют не только определенные в законе порядок и последовательность его заявления и принятия, но и высокий уровень гарантий для всех участников процесса. Этот институт обеспечи­вает, заинтересованным в исходе дела субъектам, правовые гарантии правильности разрешения спора, равенство процессуальных прав и обязанностей. То есть, можно сделать вывод, что как предмет судебной защиты, т.е. спорное материальное правоотношение, оказывает существенное влияние на процессуальный порядок его рассмотрения и разрешения, так и процессуальные институты, как, например, встречный иск, оказывают определенное воздействие на результат рассмотрения дела.

Он также неразрывно связан и взаимовоздействует с другими процессуальными институтами – иском, сроками, раскрытием доказательств, представительством и др. Встречный иск не является самодостаточной категорией, он способен в полной мере раскрываться лишь в сочетании с другими институтами, в свою очередь, положительно воздействуя и на них, инициируя их применение и работая, в конечном счете, на достижение целей судопроизводства, обеспечивая справедливый и обоснованный результат разрешения конкретного спора. Именно поэтому его дальнейшее совершенствование имеет такое значение для развития демократических основ правосудия.

Встречный иск должен продолжать существовать, и имеет к этому все основания. Своей историей, теорией и практикой применения он доказал свою значимость, полезность и эффективность. Без этого института невозможно представить себе полноценное, демократичное, доступное, публичное и прозрачное судопроизводство.

Существование этого института в определенной степени характеризует и состояние гражданского общества, развитость его демократических начал, обеспечение прав и свобод человека, устойчивость и стабильность гражданского оборота.

Степень совершенства и развития института встречного иска, при условии строго соблюдения процессуальных норм, регламентирующих его применение, является одной из составляющих основ, предопределяющих выполнение судами задач правосудия в современный период развития общества, права и государства.

Таким образом, развитие и совершенствование это процессуального института должно идти в направлении создания такого процессуального порядка, который бы максимально учитывал фактические обстоятельства рассматриваемого спора, стремился бы к экономии процессуальных средств и позволял бы в разумные сроки обеспечить правильное судебное решение.

---