Султанов Айдар Рустэмович

Упрощение судопроизводства или по ком звонит колокол?

Проблема правовой истинности законов заставляет задуматься, не является ли большой исторической ошибкой то, что со всем высокомерием прозелитизма была объявлена устаревшей и легко отброшена наивно-диалектическая, но гениальная изначальная догадка, что права человека основаны на природе человека? И не дает ли единая природа, общая для всех народов мира, естественную основу для создания системы универсальных прав человека? Иначе говоря, не пора ли всерьез задуматься о новом "издании" концепции естественных прав, или, если угодно, о естественно-правовой конституции человека?

Зорькин В. Д. Сон права рождает произвол.

 

Столкнувшись с проблемой немотивированности судебных актов¹ и игнорированием доводов стороны в судебном акте, подменой мотивировки простым копированием отзыва одной из сторон без учета результатов судебного разбирательства² мы сочли необходимым обратиться в Конституционный Суд РФ с требованием о признании неконституционным норм АПК РФ, не предусматривающих безусловного основания для отмены таких актов³.

Но мы не могли предполагать, что буквально в это время будет предложено в качестве законопроекта идея уменьшения времени судей по изготовлению судебных актов за счет освобождения их от обязанности готовить мотивировочные части судебных актов, оставив обязанность мотивировать судебные акты только по некоторым категориям дел и по требованию, лиц, участвующих в деле, и в том числе, не ограниченное категориями дел и не зависящее от желания сторон, предоставление суду апелляционной инстанции права не составлять мотивированное определение, если решение суда первой инстанции оставлено им без изменения при условии, что в апелляционных жалобе, представлении отсутствуют доводы, которые не были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, и при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не были приняты новые доказательства⁴.

Таким образом, условие для обязательного составления мотивированного постановления апелляционной инстанцией – это наличие доводов, которые не были предметом рассмотрения в первой инстанции и принятие новых доказательств судом апелляционной инстанцией. Можно легко прогнозировать, что после реализации инициативы Верховного Суда РФ, случаи принятия новых доказательств в суде апелляционной инстанции еще уменьшатся, хотя возможность приобщения новых доказательств в суде апелляционной инстанции итак уже ограничена законом. Что же касается наличия новых доводов в апелляции, то их отсутствие будет опровергаться простым утверждением, что доводы апелляционной жалобы повторяют доводы, которые были предметом рассмотрения в суде первой инстанции. Такое утверждение практически будет невозможно опровергнуть в суде кассационной инстанции.

Отсутствие мотивов апелляционной инстанции превращает кассационную проверку в повторное исследование решения первой инстанции, ограниченное возможностью проводить переоценку доказательств.

Все это позволяет практикам высказывать предположения о том, что фактически апелляция может превратиться в так называемую проходную инстанцию, которую нужно пройти, но которая гарантировано⁵ не будет вникать в рассмотрение дела. То есть, одна проверочная инстанция в результате предлагаемых изменений может превратиться в номинальную. Причем апелляция – это более доступная инстанция в судах общей юрисдикции по сравнению с кассационной инстанцией и превращение ее в номинальную является большой угрозой для возможности добиться справедливости в проверочных инстанциях.

На наш взгляд, это может обесценить также инициативу Пленума Верховного Суда РФ о создании в Российской Федерации структурно самостоятельных кассационных судов общей юрисдикции и апелляционных судов общей юрисдикции⁶.

Безусловно, структурное выделение в подсистеме судов общей юрисдикции самостоятельных кассационных и апелляционных судов, не связанных рамками административно-территориального деления субъектов Российской Федерации, позволит усовершенствовать инстанционное устройство судов общей юрисдикции и обеспечит их независимость и самостоятельность при рассмотрении апелляционных и кассационных жалоб⁷.

Однако, подобная оптимизация при отсутствии обязательности мотивировать апелляционные судебные постановления, при отсутствии фактического и правового обоснования принимаемых ими решений, в том числе - обоснования отказа в отмене или изменении обжалуемого судебного акта, не будет способствовать эффективности проверочных инстанций. Улучшая в одном, нельзя ухудшать в другом.

По своей сути вопрос отказ от мотивировки судебных решений не нов – при подготовке проекта нового ГПК ( ГПК 2002 года): предлагалось предусмотреть в целях наиболее своевременного и оперативного прохождения в судах гражданских дел возможность вынесения только резолютивной части решения по всем делам, либо по некоторым категориям дел, либо лишь в случае поступления о том ходатайства лиц, участвующих в деле, в определенный срок⁸.

Тогда же, в пояснительной записке к проекту ГПК РФ был выражен иной подход, который, по нашему мнению, более точно отражает сущность правосудия: «для способствования укреплению законности, правопорядка и предупреждения правонарушений необходимо создание ситуации, когда все лица, участвующие в деле, поняли и приняли постановленное решение. Обязательным условием для этого является анализ в мотивировочной части решения всех доводов и обстоятельств, приведенных сторонами в процессе судебного разбирательства. В ином случае участники процесса, не поняв, что конкретно они нарушили и по каким причинам не правы, продолжают вести себя незаконно и теряют веру в правосудие»⁹.

Как отмечают исследователи¹⁰ аналогичные попытки в виде предоставления судам права выносить немотивированные решения, предлагались при создании первого ГПК РСФСР, однако они не нашли поддержки у законодателя¹¹.

Один из разработчиков данного кодекса А. Г. Гойхбарг в своей книге «Курс гражданского процесса», опубликованной в 1928 году¹², писал, что «Сколь естественным ни казалось бы нам требование мотивировки судом своих решений, оно далеко не сразу было признано. Что суды должны мотивировать свои решения, - это мнение было выдвинуто во Франции еще во времена Генриха II¹³ французским юристом Спифамом¹⁴, которого за эти и подобные «смелые» мысли современники считали сумасшедшим. Во Франции только 230 лет спустя «сумасшедшее» требование было освящено законами французской революции. Последнюю предупредил в Неаполе эдикт 1774 г., предписавший судьям мотивировать свои решения. Наш кодекс требует (ст. 176), чтобы в каждом судебном решении излагались основания решения и законы, которыми руководствовался. Верховный суд, указывая на то, что иногда на практике наблюдается или полное отсутствие в решении изложение фактических обстоятельств дела, лишающее кассационную инстанцию возможности судить как о правильности выводов решения, так и об отсутствии противоречий между признанными судом фактами и выводами решения, отмечает, что оба эти нарушения, отмечает, что оба эти нарушения влекут за собой каждое в отдельности обязательную отмену решения кассационной инстанцией и поэтому не должны быть допускаемы судами при вынесении судебных решений (из инструкционного письма ГКК Верхсуда 1926 г. №1)¹⁵.

Не можем не отметить, что требование мотивированности судебных решений во Франции закрепилось с появлением состязательного процесса и закрепилось с появлением еще одной проверочной инстанции – кассационного трибунала, который в первые годы деятельности отменял решения нижестоящих судов отменялись ввиду неверного толкования и применения норм закона, что, в свою очередь, побуждало судей более обстоятельно мотивировать свою правовую позицию¹⁶.

Таким образом, требование мотивированности связано с деятельностью проверочных инстанций и правом обжалования.

Российскими учеными в начале 20 века было высказано, что наличие мотивированного решения серьезнейшим образом связано с правом обжалования, с возможностью обжалования: «…отсутствие мотивировки противоречит самой идее права жалобы, лишая жалобщика основания для дальнейшего обжалования неправильного решения и чрезвычайно ослабляя и даже совершенно отнимая возможность жаловаться. Особенно настоятельно важна мотивировка отказа в жалобе»¹⁷.

Это было высказано задолго до постановлений ЕСПЧ, которые закрепили требование мотивированности, как европейский правовой стандарт. Необходимость мотивированности судебного акта обосновывается ЕСПЧ от противного: «...отсутствие мотивов в судебном решении есть достаточное основание для вывода о несправедливости разбирательства» («H. v. Belgium» от 30 ноября 1987 года)¹⁸.

Причем требование мотивированности предъявляется, в том числе, и к содержанию судебных актов проверочных инстанций. Так в Постановлении ЕСПЧ по делу "Хелле против Финляндии" (Helle v. Finland) от 19 декабря 1997 г., жалоба N 20772/92), было отражено, что концепция справедливого судебного процесса требует, чтобы внутригосударственный судебный орган, приведший в обоснование своего решения скупую мотивировку, все же должен ответить на основные вопросы, представленные на его рассмотрение, а не ограничиваться ссылкой на выводы нижестоящего суда¹⁹.

ЕСПЧ также установил нарушение права на справедливое разбирательство по ст. 6 Европейской Конвенции в случаях отказа суда кассационной инстанции²⁰ в удовлетворении жалобы заявителя без оценки доводов по существу, т.е. без всякой мотивации, лишь путем воспроизведения в судебном постановлении текста решения нижестоящего суда (п.п. 62 и 63 Постановления Европейского суда от 22 февраля 2007 г. по делу "Татишвили против России" ("Tatishvili v. Russia"), жалоба N 1509/02) .

Российские ученые, также полагают, немотивированное судебное постановление, в котором отсутствует развернутое обоснование мотивов его принятия, с нарушением принципов "право быть выслушанным и услышанным" и равноправия сторон, должны, являться безусловным основанием к отмене судебного акта²¹ с направлением дела на новое рассмотрение, что предполагает существенную отсрочку в реализации права на судебную защиту, изначально негативно сказывается на эффективности проверочной судебной деятельности, даже если недочеты суда в конечном итоге будут устранены²². Не можем не согласиться с тем, что «главной болезнью судебного контроля в России является игнорирование судами доводов жалоб»²³. Впрочем, не только России, так, в Постановлении ЕСПЧ по делу "Дюлоран против Франции" (Dulaurans v. France) от 7 марта 2000 г. (жалоба N 34553/9 было установлено нарушение ст. 6 Конвенции в связи с тем, что «суд кассационной инстанции отказал в удовлетворении жалобы заявительницы, утверждая, что она не привела корректных оснований, проигнорировав при этом ее доводы, а также одно из ранее вынесенных судебных решений».

Требование мотивированности – это защита от произвола, как отмечают специалисты «имеющийся у правоприменителя в рамках дедуктивного подхода арсенал возможностей таков, что он в состоянии произвольно конструировать казус и произвольно его решить. Главное при этом, чтобы принятое решение не было отменено. Вместе с тем, учитывая … неэффективность апелляционной инстанции, знание судов первой инстанции об этом, такая вероятность значительно снижается, особенно по сложным делам, требующим для их правильного разрешения значительных временных затрат»²⁴.

Причем, существует еще один важный аспект мотивированного решения – только с момента его вынесения возникает право обжалования, поскольку до этого момента это право практически нереализуемо. Если фиксация вынесения мотивированного решения в решениях арбитражных судов закреплена в АПК РФ, то это проблема по настоящее время не решена при рассмотрении дел судами общей юрисдикции.

Так совсем недавно, ЕСПЧ в Постановлении от 7 ноября 2017 года по делу «Чередниченко и другие против России (Жалобы №№ 35082/13 и еще 4)» отметил: «Суд повторяет, что проблема, вызванная настоящими жалобами, является результатом системного недостатка из-за отсутствия на национальном уровне единой системы, которая позволяет объективно фиксировать дату, с которой полный текст решение доступен сторонам спора, поскольку эта дата вызывает период апелляции. Ранее эта проблема была выявлена в деле «Иванова и Ивашова»²⁵. Разрешение этого дефекта в процессуальном законодательстве национальными властями помогло бы устранить выявленный системный дефект».

Это действительно важно, поскольку в действующем гражданском процессуальном законодательстве термины «мотивированное решение суда» и «решение суда в окончательной форме» имеют одинаковое лексическое значение, то есть синонимичны²⁶.

Помимо указанной практики ЕСПЧ, связанной с проблемы мотивированных судебных актов, существует значительно больше практики ЕСПЧ, в которой рассматривается вопрос немотивированности судебных актов именно судов первой инстанции²⁷.

ЕСПЧ поднимает в своей практике сразу же несколько аспектов важности мотивированности судебных актов, многие из них обобщены в Постановлении от 11 января 2007 по делу «Кузнецов и другие против РФ»: «Суд повторяет, что в соответствии с установленным прецедентным правом, которое отражает принцип надлежащего отправления правосудия, в решении судов и органов правосудия должны быть надлежащим образом указаны основания, по которым они были вынесены. Пункт 1 статьи 6 обязывает судебные инстанции указывать мотивировку постановленных ими решений, но этот пункт нельзя толковать, как обязывающий предоставлять подробный ответ по каждому доводу. То, в какой мере должна исполняться данная обязанность излагать мотивировку, зависит от характера решения (см. п. 29 Постановления по делу «Руис Ториха против Испании» от 9.12.1994 г.). И хотя национальные суды пользуются ограниченным правом принятия решения в вопросе выбора доводов по конкретному делу и приобщения доказательств достоверности утверждений сторон, эти органы обязаны указать основания для своих действий, изложив мотивировку этих решений (см. п. 36 постановления по делу «Суоминен против Финляндии» от 1.07.2003 г.). Еще одна роль мотивированного решения состоит в том, что оно доказывает сторонам, что их позиции были выслушаны. Кроме того, мотивированное решение дает возможность какой-либо стороне обжаловать его, а апелляционной инстанции – возможность пересмотреть его. Изложение мотивированного решения является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия»²⁸.

Освобождение от мотивирования судебных актов может спрятать факт ошибочности судебного решения. Если неизвестно как определены обстоятельства, имеющие значение для дела, какие обстоятельства установлены доказанными, соответствуют ли выводы суда установленным обстоятельства, как было применено процессуальное и материальное право, то вынести суждение об ошибочности или справедливости судебного решения невозможно.

Даже в настоящее время при строгом требовании мотивированности судебных актов²⁹ суды умудряются в мотивировочной части судебного постановления указывать обстоятельства другого дела. Так, например, в недавно вынесенном Определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 2 октября 2017 г. N 305-ЭС17-6445, судебный акт был отменен с направлением на новое рассмотрение, поскольку суд апелляционной инстанции не рассмотрел поступившее ему дело (указав его номер в начале описательной части) по существу, из содержания описательной, мотивировочной и резолютивной частей постановления следует, что апелляционная инстанция рассмотрела совершенно иное дело, указав его номер в резолютивной части. Очевидно, что в данном деле суд не отправлял правосудия, но если бы не было требования мотивированности апелляционных определений такая ошибка не была бы выявлена.

Мотивировка - это не только отражение логической, мыслительной деятельности суда³⁰, но и отражение восприятия судом доказательств и доводов сторон, их оценка, которая служит достижению справедливости в конкретном деле.

Если же согласиться с тем, что «функция суда и его истинная роль состоит в чисто интеллектуальном процессе распознавания права, притом не abstracto, а in concreto – в обстановке и в условиях тех частных случаев жизни, в которых право должно найти осуществление»³¹, то мотивирование судебного постановления – это крайне важная часть правосудия.

Хорошо проделанная работа мотивированию судебного решения может оказать существенное влияние на единообразие судебной практики, и не важно, кем эта работа была сделана. В век электронной коммуникации, когда юристам доступны пласты всей судебной практики, когда они перелопачивают их в поисках ответа на свой вопрос, очень даже может быть правовая позиция, толкование даже суда первой инстанции может оказаться в чьей-то кассационной или надзорной жалобе в качестве надлежащего образца разрешения правовой проблемы и таким образом проникнуть в практику высшей судебной инстанции и повлиять на единообразие практики всей страны и развитие права. Право – это труд всего народа, развитие права это тоже труд всех инстанций, а не только Верховного Суда РФ, который впрочем, зачастую не формируя свою практику, в обзорах судебной практики приводит практику нижестоящих судов. Поэтому освобождать от мотивировки хоть какую-либо инстанцию это неправильно.

Полагаем, что требование мотивированности с каждой инстанцией не уменьшается, хотя мы это наблюдаем на практике. Однако, для обеспечения единства судебной практики важны не приказы, а именно логичные, убедительные, ясные и недвусмысленные правовые позиции.

Так например, «решения Федерального Верховного суда Германии часто состоят из 20-30 страниц. Верховный суд подробно разбирает в них свою собственную судебную практику, практику других судов и мнения из специальной юридической литературы и прилагает усилия для формулировки новой, самостоятельной аргументации при истолковании закона. Особую весомость имеет часто установление смысла и цели какого-либо законодательного урегулирования, которое в необходимом случае требует расширения при истолковании, или более узкого истолкования, или развития аналогий»³². Обстоятельная мотивировка судебного постановления, порождающая понимание, быстрее проникает в практику судов, в том числе, и благодаря тяжущимся, ссылающимся на данные постановления, как на правильный, справедливый образец разрешения правовой ситуации.

М.И. Клеандров, обращая внимание на то, что судебное решение должно быть обязательно справедливым, акцентировал внимание на том, что важно, чтобы общество давало оценку справедливости судебного решения, так как суд существует для общества, а не наоборот³³.

Право граждан на мотивированность ненормативных актов государственных органов (в том числе и судов) происходит даже не столько из права быть услышанным, что тоже имеет место, - в основе права на мотивированный ответ лежит обязанность уважать достоинство личности. Право быть услышанным - это лишь одно из проявлений обязанности уважать достоинство личности, эта обязанность значительно шире и не ограничена демонстрацией того, что гражданин был выслушан и услышан. Признание достоинства личности предполагает обязанность государственных органов находиться в таком общении с гражданами и их объединениями, которое не только полностью соответствовало бы требованию внешней уважительности, но и содержало бы желание быть понятым. Уважение достоинства личности не допускает игнорирования общения и формального общения, не содержащего в себе реального понимания и не создающего его.

Признание достоинства личности предполагает обязанность государственных органов находиться в таком общении с гражданами и их объединениями, которое не только полностью соответствовало бы требованию внешней уважительности, но и содержало бы желание быть понятым. Уважение достоинства личности не допускает игнорирования общения и формального общения, не содержащего в себе реального понимания и не создающего его.

Требование мотивированности в общении с гражданами и их объединениями, как мы уже указывали, зиждется на фундаментальной обязанности государства уважать достоинство личности³⁴. Немотивированный ответ, безусловно, умаляет достоинство личности, является актом неуважения к ней, игнорированием ее потребности понимать причины того или иного ответа государственного органа.

Как отмечают философы, потенциал демократии будет реализован только тогда, когда право говорить и право быть услышанным начнут рассматриваться как две части одного целого, не отделимые друг от друга, и когда это понимание будет воплощено в институциональной практике³⁵.

Если для осуществления верховенства права методологически важны действия, направленные на «понимание и применение закона»³⁶. Если правы те, кто пишет, что "...подход к праву как к коммуникации в некоторых аспектах оказывается ближе к русской правовой традиции, чем к западноевропейской культуре нескольких последних столетий»³⁷, то науке гражданского процесса и законодателю нужно в полной мере учитывать, что решение суда – это ответная коммуникация, которая должна быть ясной и понятной, а не вызывающей еще больше вопросов, и не оставляя обратившееся лицо за защитой в неопределенности.

Эффективность судебной коммуникации оценивается через достижение цели коммуникации, то есть, понятный всем участникам процесса³⁸ и закономерный, то есть соответствующий логике состоявшегося судебного разбирательства, результат рассмотрения дела, отраженный в судебном акте³⁹. Справедлив вопрос, есть ли смысл в «праве на коммуникацию», если тебя никто не слушает… для успешной реализации оно должно сопровождаться «правом на понимание»⁴⁰.

Такого же подхода придерживается и Конституционный Суд РФ, который много раз обращал внимание на то, что «Конституция Российской Федерации гарантирует каждому право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (статья 33), защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2), в том числе путем обжалования в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и должностных лиц. Указанные права, по смыслу Конституции Российской Федерации, в частности ее статьи 21 (часть 1), которая, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 3 мая 1995 года N 4-П по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 УПК РСФСР, требует рассматривать гражданина не как объект государственной деятельности, а как равноправного субъекта, могущего защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов, предполагают не только право подать в соответствующий государственный орган или должностному лицу заявление, ходатайство или жалобу,но и право получить на это обращение адекватный ответ»⁴¹.

Вопрос о гарантиях права на получение обоснованного и мотивированного решения по обращению, направленному в суд или иной правоприменительный орган был неоднократно предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.

Так, в Определении от 8 июля 2004 года N 237-О по жалобе гражданина Н.М. Воскресова на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 388 и частью третьей статьи 408 УПК Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что «одной из важных гарантий конституционного права на судебную защиту и восстановление в правах является право обжалования в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти, в том числе судов, чем предопределяется предоставление заинтересованным лицам возможности добиваться исправления допущенных ошибок, в частности создание в этих целях процедур проверки вышестоящими судами законности и обоснованности решений, вынесенных нижестоящими судебными инстанциями. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, вытекающие из статей 46 (части 1 и 2) и 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, пункта 5 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод требования справедливого правосудия и эффективного восстановления в правах применительно к решениям соответствующих судебных инстанций предполагают обязательность фактического и правового обоснования принимаемых ими решений, в том числе - обоснования отказа в отмене или изменении обжалуемого судебного акта, что невозможно без последовательного рассмотрения и оценки доводов соответствующей жалобы. С учетом этого Конституционный Суд Российской Федерации признал, что положения статей 388 и 408 УПК Российской Федерации в единстве с частью четвертой его статьи 7 не предоставляют суду кассационной или надзорной инстанции возможность игнорировать или произвольно отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые мотивы отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку мотивировка решения суда во всяком случае должна основываться на рассмотрении конкретных обстоятельств, нашедших отражение в материалах дела и дополнительно представленных сторонами материалах, а также на нормах материального и процессуального права, - иначе не может быть обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела. Конституционно-правовой смысл предписаний Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, обязывающих мотивировать судебные решения, в том числе подтверждающие законность и обоснованность обжалованных судебных актов, применительно к обвинительному приговору и подтверждающим его обоснованность судебным решениям обусловлен также взаимосвязанными конституционными принципами состязательности, равноправия сторон в судопроизводстве и презумпции невиновности, из которых следует, что эти решения могут быть вынесены только после рассмотрения и опровержения доводов, выдвигаемых стороной защиты, в том числе в жалобах на состоявшийся приговор; не опровергнутые же доводы против обвинительных судебных решений могут толковаться только в пользу обвиняемого. Отказ от рассмотрения и оценки обоснованности доводов защиты в жалобах на судебные решения в этом случае создает преимущества для стороны обвинения, искажает содержание ее обязанности по доказыванию обвинения и опровержению сомнений в виновности лица, позволяя игнорировать подтверждающие эти сомнения данные».

Надо отметить, что Конституционный Суд РФ распространил не только на жалобы по уголовным делам, он указал, что «приведенная правовая позиция в полной мере относится ко всем иным, помимо выносимых соответствующими судами по кассационным и надзорным жалобам на приговор, решениям, принимаемым в ходе уголовного судопроизводствакомпетентными органами и должностными лицами по любым обращениям граждан»⁴².

Про обязанность вынести обоснованное и мотивированное решение в административном судопроизводстве Конституционный Суд РФ высказался в Определение Конституционного Суда РФ от 18.07.2017 N 1705-О, со ссылкой Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 года N 2-П и Определение от 15 мая 2017 года N 908-О.

Толкования положений ст. 170 АПК РФ, и ст. 198 ГПК РФ, как «закрепляющих одну из фундаментальных процессуальных гарантий реализации права на судебную защиту - мотивированность судебного постановления», Конституционный Суд РФ, высказался в Определении от 25.05.2017 N 1091-О и Определении от 29.03.2016 N 661-О.

В Постановлении от 23 ноября 2017 года №32-П по делу о проверке конституционности статей 21 и 211 Закона Российской Федерации «О государственной тайне» в связи с жалобой гражданина Е.Ю.Горовенко Конституционный Суд РФ вновь разъяснил, что «закрепленные в Конституции Российской Федерации права обращаться лично и направлять обращения в государственные органы, защищать свои права и свободы всеми не запрещенными законом способами, а также право на судебную защиту (статья 33; статья 45, часть 2; статья 46, части 1 и 2) предполагают не только возможность подать в соответствующий орган или должностному лицу предложение, заявление или жалобу, но и право получить на это обращение адекватный ответ».

Не удивительно, что процессуалисты воспринимают шаг Верховного Суда РФ, выступившим с законодательной инициативой⁴³ «к совершенствованию процессуального законодательства», «направленный не только на дальнейшее сближение процессов, но и на их модернизацию», как сделанный в отрыве законотворческой деятельности от научной⁴⁴.

Другие ученые обращают внимание на то, что «вынесение решения без мотивировочной части вступает в противоречие с правилами преюдициальности, с подходами к практике применения ГПК РФ: судебным и доктринальным. Решение без мотивировочной части с судебной точки зрения утрачивает качество преюдициальности в отношении юридических фактов и правоотношений, которые были установлены в рамках гражданского дела. Соответственно в рамках иного гражданского или уголовного дела те же факты и правоотношения будут устанавливаться повторно, что порождает обратный эффект — не упрощение и ускорение судопроизводства, а его затягивание и удорожание»⁴⁵.

Российские ученые также отмечают, что «немотивирование судебного акта противоречит принципу прозрачности судебной власти и правосудия, которые являются необходимыми условием осуществления за ними эффективного гражданского контроля»⁴⁶, «информация о судебной деятельности должна преследовать две главные цели: во-первых, держать судебную власть и судебную реформу под гражданским контролем, естественно, при гарантиях невмешательства в отправление собственно правосудия, а также защищать судебную власть, и, во-вторых, помогать гражданам лучше ориентироваться в системе судебной защиты, дабы более эффективно отстаивать, защищать свои права и законные интересы»⁴⁷.

Юридическое сообщество, имея возможность знакомиться с судебными актами, активно обсуждает их на форумах, используя победы в одном регионе страны для совершенствования права в других регионах, критикуя несправедливые судебные акты. Иногда их абсурдность попадает в центр внимания и иногда даже у Президента РФ от прочтения некоторых судебных актов «волосы дыбом встают»⁴⁸

Мы понимаем, что у разработчика законопроекта не было цели -прятать несправедливые судебные акты за отсутствием мотивировки, но это, то что мы будем иметь и получится по Черномырдину – «хотели как лучше, а получилось, как всегда».

Полагаем уместным процитировать Эдварда Сноудена: "С каждой победой в суде, при каждом изменении в законе, мы демонстрируем факты более убедительные, чем страх. Как общество, мы вновь понимаем, что ценность права заключается не в том, что она скрывает, но в то, что он защищает"⁴⁹.

В Постановлении ЕСПЧ по делу «Рякиб Бирюков против РФ»⁵⁰ было установлен факт нарушения права на справедливое судебное разбирательство, где в качестве основания для установления нарушения статьи 6 Конвенции был указан факт не оглашения судебного акта в полном объеме публично. Возражения РФ о том, что резолютивная часть кассационного определения была оглашена в присутствии заявителя были отклонены⁵¹.

Полагаем, что данный вывод вполне актуален для оценки инициативы Верховного Суда РФ по упрощению судопроизводства в виде освобождения судов от мотивирования судебных актов по результатам рассмотрения апелляционных жалоб. Очевидно, что тот, кто готовил вышеизложенную инициативу, не учел уроков из данного Постановления ЕСПЧ⁵².

Между тем проблема публичности судопроизводства конкретизирована, в частности, в документе, который сегодня признан наиболее удачной попыткой гармонизации фундаментальных процессуальных принципов и гарантий, свойственных всем правовым системам, а именно в принятых в 2004 году Американским институтом права (American Law Institute) и Институтом унификации частного права (UNIDROIT) Принципах трансграничного гражданского процесса (Principles of Transnational Civil Procedure)⁵³. Так, Принцип 20 указанного документа — «Публичность судопроизводства» — устанавливает, в частности, следующее: «20.4. Судебные решения, включая мотивировочную часть, и, по общему правилу, иные судебные постановления должны быть доступными для общественности»⁵⁴. Этот документ, безусловно, не обладает обязательной силой, он лишь обладает силой авторитета, основанного на научной проработке данного документа, который вскрывает естественные принципы справедливого судопроизводства.

Полагаем, что мы должны прислушаться к классикам гражданского процесса, писавшим, что««… есть непреложный закон, который… лежит в основе гражданского процесса, что воля человека, будет ли это воля частного лица, или воля, формулированная в законе, является только отражением, продуктом этого неизменно действующего закона…гражданский процесс является не зависящим от произвола; здесь действует неизменный закон, и произвол влияет на проявление закона только в частностях; всякие попытки организовать гражданский процесс в противность основному закону оказывались безуспешными……закон, вытекающий из природы человека, неизбежно требующей удовлетворения своих потребностей, в дальнейшем неизбежно порождающей между людьми столкновения в области частно-правовых отношений, с другой стороны закон самосохранения государства, неизбежно требующий водворения спокойствия в правоотношениях граждан. Пока будет существовать государство, признающее личность человека – этот основной закон гражданского процесса будет оставаться неизменным, определяющим процесс законом»⁵⁵.

Полагаем, что такую функцию может выполнять только мотивированное правосудие. Только мотивированное правосудие заменяет грубую силу произвола логикой права и делает акт суда актом правосудия, актом показывающим справедливость и законность принятого судебного постановления.«…Суть функционирования судебной ветви государственной власти состоит в том, что в этом функционировании логика силы заменена силой логики. Убеждающая сила правого обоснования принимаемых решений …суть принципа верховенства права, суть правового государства»⁵⁶.

Если проблема заключается в загруженности судов и росте судебных дел, то, наверное, нужно не ухудшать качество правосудия, лишая его свойства без которого оно и названо то правосудием быть не может, а выяснять причины такого роста и не возводя барьеров в доступе к суду разрешать эти проблемы⁵⁷. Здесь мы полагаем уместным подчеркнуть, что на Пленуме Верховного Суда РФ 3 октября 2017 года не была поддержана инициатива по увеличению государственной пошлины, что могло бы сделать для некоторых правосудие недоступным, хорошо, что хоть этот путь «разгрузки судов» не был принят.

Действительно проблема чрезмерной загрузки судов существует, причем даже у того же ЕСПЧ огромные проблемы с загрузкой.

Но прежде чем реорганизовывать свою работу – нужно, прежде всего, найти причину такой перегрузки - найти правильное «почему»⁵⁸.

Как мы выше указывали, ЕСПЧ за последние годы был чрезвычайно загружен обилием жалоб, что было предметом для его критики. В частности, критики обращали внимание на то, что сам ЕСПЧ порицает долгое рассмотрение дел, называя отсроченное правосудие отсутствием правосудия, а рассмотрение даже вопроса приемлемости жалобы длится годами, что ЕСПЧ критикует за немотивированность национальные суды, а сам отказывает в приемлемости без какого-либо обоснования.

Критики ЕСПЧ часто приводили в пример процедуру отказа в приеме жалоб к рассмотрению в Комитете ООН по правам человека, который предоставляет достаточно подробное объяснение, почему та или иная жалоба не подлежит рассмотрению по существу.

Очевидно, что ЕСПЧ тщательно, изучив проблему предпринял необходимые меры и теперь количество нерассмотренных жалоб существенно сократилось и как следует из опубликованного ЕСПЧ пресс-релиза, начиная с июня 2017 г. вместо обычного письма с сообщением об отказе в приеме жалобы к рассмотрению, заявители будут получать полноценное решение ЕСПЧ, принятое судьей единолично. Документ будет составлен на одном из официальных языков Суда и к нему также будет прилагаться письмо с указанием конкретных причин, по которым жалоба была признана неприемлемой к рассмотрению.

Конечно же, причины загрузки ЕСПЧ и национальных судов могут быть разными, но прежде чем принять решение нужно выяснить причину порождающую рост судебных дел.

Если причина перегрузки в деятельности других государственных органов, то, сколько ни реорганизуй деятельность суда, проблема не будет решена.

Если проблема в материальном праве, создающем условия, когда выгоднее платить по суду, чем добровольно, то проблема не в судах.

Если же причиной роста жалоб является отсутствие единообразной практики и мотивированных решений, то подход должен быть другой. Если в результате модернизирования третейского судопроизводства, его почти не стало, то наверное что-то не было учтено.

Как отмечают наши коллеги, нужно не от мотивировки освобождать, а исключать попадания в суды дел, в которых отсутствует правовой спор, а отказ от мотивировки решения - это путь к произволу, антиправосудию, антиправу⁵⁹. Мы очень надеемся, что в попытке решить одну проблему, не будет создана еще большая проблема.

Наше общество крайне нуждается в доверии. Власть государства всегда крепче, когда она справедлива и направлена на защиту прав и свобод человека.

В настоящее время, мы все еще пожинаем плоды длительного существования в тоталитарном государстве, где человек был лишь винтиком, где за него решали многое, что читать, во что верить и т.п., когда и судебная система была порой лишь частью механизма управления государства, а не системой защиты прав и свобод человека. Все это порождало недоверие к государству. Соответственно, для того, чтобы возродить доверие нужно не только принятие законов, в которых будут уважаться права и свободы человека, его достоинство, но и такая судебная система, которая бы порождала уверенность в возможности эффективно защитить нарушенные права, такая судебная процедура, которая обеспечивала бы реализацию всех процессуальных прав, в полном соответствии с принципами справедливого судопроизводства, которая также позволяла бы осуществлять гражданскому обществу контроль за отправлением правосудия.

Ну и самое главное – это люди, суд – это, прежде всего, люди, которые должны тоже быть не винтиками огромной системы, а полноценными и самоценными ее составляющими, поскольку именно от них, собственно говоря, будет зависеть - не останутся ли прекрасные гарантии нашей Конституции только словами.

 

Султанов Айдар Рустэмович начальник юридического управления ПАО «Нижнекамскнефтехим» 423574 г. Нижнекамск-4, промзона ПАО «Нижнекамскнефтехим».

Sultanov Aydar Rustеmovich head of the legal Department of PJSC Nizhnekamskneftekhim 423574 Nizhnekamsk-4, industrial area, PJSC "Nizhnekamskneftekhim".

© 2017. СултановАйдарРустэмович

ОпубликовановжурналеВестникгражданскогопроцесса №5. 2018. С.67-90.

 

Sultanov A.R. Uproshchenie sudoproizvodstva, ili po kom zvonit kolokol? [Summary Judgment or for Whom the Bell Tolls?]. Вестник гражданского процесса = Herald of Civil Procedure, 2018, no. 5, p. 67–90. (In Russian) DOI: 10.24031/2226-0781-2018-8-5-67-90